В заключение разговора об особенностях крымскотатарской литературы еще раз назову имя Идриса Шаха и его книгу «Суфизм». В ней автор приводит высказывание мудреца, сравнивающего восточную литературу с плодами персика: «В них есть красота, питательные вещества и скрытые глубины – зернышки плодов.
Человек может
прийти в эмоциональное возбуждение от поверхностного смысла, посмеяться над
шуткой или залюбоваться красотой. Все это происходит так, будто персик только
одолжили вам: вы можете видеть форму и цвет, насладиться запахом.
Однако вы можете съесть
персик и испытать еще одно наслаждение – постичь его глубину. Персик, давший
вам пищу, становится частью вас самих. Вы можете выбросить косточку или разбить
ее и обнаружить внутри зернышко. Это и есть скрытая глубина.
Зерно обладает своим цветом, размером, формой, вкусом, глубиной, предназначением. Можно собирать скорлупу этих орешков и использовать ее как топливо. Даже если древесный уголь, который получится в результате этого уже ни к чему не будет пригоден, все равно съедобная часть уже станет частью вас самих».
Зерно обладает своим цветом, размером, формой, вкусом, глубиной, предназначением. Можно собирать скорлупу этих орешков и использовать ее как топливо. Даже если древесный уголь, который получится в результате этого уже ни к чему не будет пригоден, все равно съедобная часть уже станет частью вас самих».
Крымскотатарскую литературу
можно сравнить также с
матрёшкой. Деревянная ярко разрисованная кукла привлекает внимание человека. Полюбовавшись
ею некоторое время, один отложит ее в сторону, другой – более любознательный –
заметит, что матрёшку можно разобрать, и обнаружит внутри новую фигуру. Если
его стремление к познанию на этом не иссякнет, он может внутри второй
обнаружить третью, четвертую, пятую…
Так и произведение перерастает, пропорционально
нашим знаниям, из одной плоскости в многогранное и «многослойное», захватывающее
дух и мысли творение. При этом необходимы не только свободное владение
крымскотатарским, арабским, персидским, тюркскими языками, но и знания,
позволяющие подняться до философского осмысления мира.
Вот о такой мощной
литературе-реке, на мой взгляд, и писал Михаил Лермонтов: «Многие спокойные реки
начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря.
Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы; полнота и глубина
чувств и мыслей не допускает бешеных порывов: душа, страдая и наслаждаясь, дает
во всем себе строгий отчет…» Начало темы здесь.
Пек меракълы! Сагъ олунъыз, Лиля ханым!
ОтветитьУдалить