Дж.Гафар. Рассказ «В пути»

Думаю, именно это небольшое по объему произведение Джафера Гафара стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения большевиков.

Через год после его публикации умный, талантливый, интеллигентный, преданный народу педагог и писатель подвергся жесточайшей критике. Затем последовали арест и расстрел. Что же такого крамольного в этом, казалось бы, ничем не примечательном, обычном рассказе?

Прочтите его, чтобы найти ответ. 

В пути*

Известно, что на вокзале все волнуются и спешат. Так уж повелось с незапамятных времен. Да к тому ж те элементы, что боятся, будто бы «в кассе кончатся билеты» и именно им не достанется заветного билетика, вносят свой вклад в общую сумятицу.

Вот и сегодня как всегда. На вокзале полно народу... Кроме выстроившихся в очередях за билетами, всюду – ожидающие своего поезда. Здесь разное можно увидеть. А по выражениям лиц и виду сидящих, снующих, прогуливающихся и стоящих в очереди – о многом узнать. Правда, говорить о каждом отдельно – слишком утомительно. Поэтому опишем их, объединив в типы.

Вот первый. Двери вокзала открыты для всех. И на каждого входящего мгновенно обращаются сотни глаз. Кажется, что именно здесь люди собираются встретить знакомого, друга или даже любимого, а обладатели ловких рук профессиональным взглядом (в этом они уступают только проводникам) определяют, что имеется в карманах, за пазухой и в чемоданах вошедшего.

Немало на вокзале и совработников, которых можно безошибочно определить по портфелю в руке. Однако нельзя всех совработников отнести к одному типу, так как по роду своей деятельности – от РКИ до месткомов – их столько «типов», что и сами совработники точно подсчитать не смогут.

Например, совработник, который то и дело перекладывает портфель из одной руки в другую, а освободившейся, многозначительно поглядывая на даму, похлопывает себя по груди: наверное, он готов сию же минуту вынуть свое трепещущее сердце ради этой мадам, макияж которой похож на вывеску магазина тканей.

Зато у другого дел полно, и его следует отнести к типу совработников, у которых «дел» – от месткомовских до прокурорских – по горло и выше. Он шепчет стоящей рядом мадам с безнадежным видом:

– Серьезна, артыкъ 10000 рублеге етти дейсинъ, я дуюлса? [1].

И все невысказанное им прекрасно объясняет, кто перед нами. Впрочем, такие типы встречаются не только в сутолоке вокзала, но и очень часто – в кабинетах, вход в которые без доклада воспрещен. Думаю, не стоит на них особенно долго задерживаться.

Еще один совработник, с портфелем размером в чемодан, а для каких ценностей он предназначен, можно судить по торчащей из него бутылке вина. Надев круглые, в черной оправе очки, он чрезвычайно внимательно читает в «Известиях» ежедневную сводку о происшествиях и судебных разбирательствах. Не знаю почему, но глядя на его жирный, в толстых складках загривок, желтый портфель в восемь отделений и на то, как он читает репортажи о судебных процессах в Москве, трудно отделаться от мысли, что и у этого растрата есть...

К другому типу отнесем тех, что уже и счет потеряли делам об алиментах, рассматриваемых по 25-м числам. Они то и дело повторяют слова «Киев», «Варшава», но чаще – «заграничный», ибо прямо-таки слюнки у них текут при мысли о контрабандных товарах, и, растратив вместо десяти сто, они мечтают видеть на бланках авансовых отчетов вместо командировочной мелочи куда большие цифры.

Зал вдруг всколыхнулся... Народ, натренированный на очереди, мгновенно выстроился, словно овцы, пригнанные чабанами в загон для дойки. Причина тому – гулко прозвучавшее: «Прибывает поезд...»

«Неприличные люди», «нахал», «осторожно», «простите» – среди этих нервных возгласов взволнованных мадам слышна и брань крымского татарина: «джурь, джурь, матюв» [2],  – торопит он жену.
  

В этой толчее один общественный деятель, три года назад избранный председателем сельского комбеда [3], но уже через три месяца изгнанный из него, зажав подмышкой портфель и презрительно бросив: «Привычка хуже бешенства, – ринулся вперед, расталкивая всех, будь то женщины или дети. – Гражданин, товарищ, пусти меня», – и рвется к знакомому «зам.заму», который, глядя «с формальной точки зрения», «принципиально» стоит в очереди.

Через несколько минут, отдуваясь паром и пыхтя, подошел поезд, и все бросились к вагонам. Поехали... 

Продолжение здесь. 

____________

*Гафар Дж. Ёлджулыкъта  // Керим И.А. Къырымтатар эдебияты (Къулланма дерслик). – Акъмесджит: Къырымдевокъувпед-нешир, 1995. – С. 248-255. (Перевод мой. – Л.Ю.)

1. Серьезно, свыше 10000 рублей, говоришь? А если обнаружится?

2. иди же, иди, недотепа.

3. комбеды (комитеты бедноты) – опорные пункты диктатуры пролетариата в деревне, действовали во 2-й половине 1918 г.