О.Акчокраклы. История мавзолея Ненкеджан ханым

Закерья Решидов, живший в годы депортации в г.Самарканде, передал преподавателю КИПУ Кемалу Конуратлы фотокопию книги О.Акъчокъракълы «Хикаети Ненкеджан ханум тюрбеси» (История мавзолея Ненкеджан ханым), хранившейся в его личной библиотеке. Книга была набрана арабским шрифтом в типографии Ильяса Бораганского в Санкт-Петербурге и издана в 1899 г.
 

К.Конуратлы пишет: «В основе сюжета этой исторической повести Османа Акчокраклы лежит рожденная народной фантазией легенда о мавзолее Джанике ханым в Чуфут-Кале. И хотя события, о которых повествуется в легенде, не совсем совпадают с историческими фактами, в ней есть реальная основа. Джанике ханым, действительно, дочь Тохтамыша, хана Золотой Орды, но умерла она спустя семнадцать лет после гибели отца, в 1437 году».

В 2005 г. на основе русского подстрочника, сделанного мной, Виктор Гуменюк перевел повесть на украинский язык. На русский язык это произведение еще не переводилось, поэтому хочу восполнить этот пробел и предложить свой перевод (по изданию: О.Акъчокъракълы. Хикаети Ненкеджан ханум тюрбеси // Йылдыз. – 1990. –  № 4).

«История мавзолея Ненкеджан ханым» состоит из двух глав: «Бахчисарай» и «Мавзолей Ненкенджан ханым». «Бахчисарай» – предыстория создания произведения.  «Мавзолей Ненкенджан ханым» – собственно, сама легенда. Эта глава разбита автором на 10 частей.  Для удобства публикации их в блоге я взяла на себя смелость  условно их пронумеровать и озаглавить. Примечания, сделанные к произведению, мои.

История мавзолея Ненкеджан ханым

Бахчисарай



Ночь в Бахчисарае
Г.П.Кондратенко (1854-1924)

 Мне кажется, что бывшая ханская усадьба, отличаясь от всех других мест своим воздухом и водой, особой чистотой и красотой, является сердцем Крыма, а Ханский дворец, находящийся в центре усадьбы – это «сердце сердца». Но сейчас дворец, в котором в прежние времена бурлила жизнь, – пуст, заброшен, открыт для праздных зевак, и уже никакой ремонт, наверное, не сможет восстановить его кровлю, орнамент, украшения. В огромном ханском саду теперь тоже толпы гуляющих и жаждущих развлечений людей.

Был конец мая 1890 года. В один из этих дней пополудни мы с товарищем тоже отправились туда. Прошли через ворота под высокой аркой и попали в сад. В нем было многолюдно. Немного побродив по аллеям, присели на одну из длинных скамей. До нас долетали звуки музыки, мимо не спеша проходили люди. Наше место оказалось удобным для отдыха и обзора окружающей красоты. Молча, с тихим восторгом наблюдали мы зарево заката сквозь ветви могучих столетних тополей и изящную Девичью беседку на их фоне.

Но вот солнце село. С минарета раздался эзан: муэдзин призывал к молитве. Мы встали и направились к знаменитой мечети, расположенной рядом с садом, вошли в ее распахнутые двери, совершили вечерний намаз. Потом вновь вернулись в сад, чтобы провести в нем еще немного времени.

На мой взгляд, ночью сад выглядел еще великолепнее, чем днем. Ночь была безоблачной, и на темном небосводе перемигивались яркие звезды, а круглая сияющая луна, объяв волшебным светом весь сад, сделала совсем ненужным свет зажженных в двух-трех местах фонарей. После небольшой прогулки мы опять устроились на одной из скамей. Теперь  это было в самом центре сада, у фонтана Александра, расположенного под сенью огромного дерева, рядом с невероятно густым орешником, сквозь листву которого даже лунный свет едва пробивался.

Друг подробно пересказывал недавно прочитанную им повесть о Крыме, я внимательно слушал: история касалась моей родины, и она полностью захватила меня. Однако, вдруг вспомнив о чем-то и резко оборвав свой рассказ, товарищ вскочил с места: «Я скоро вернусь, – сказал он. – Но…если через четверть часа меня не будет, не жди». Он ушел. Был поздний час, однако где-то в саду все еще звучала музыка. По-моему, она раздавалась из Девичьей беседки, у которой собралась молодежь. Но вот и она затихла, вскоре в саду воцарилось полное безмолвие.

Даже могучие тополя, гордо выстроившиеся в ряд, перестали осуждающе перешептываться: их листья замерли, не шелохнутся. В этой тишине стало слышно движение воды в фонтане: она дышала и пела, переливаясь в беломраморный бассейн. Повеяло свежестью. Кое-где в гуще деревьев завели свои трели птицы. И мне вдруг почудилось, что я нахожусь в нереальном, призрачном мире...

Я видел высокие ворота дворца, изящно украшенную беседку, далее, с правой стороны, – стройные белые минареты Большой ханской мечети и стоящие бок о бок, похожие, как близнецы, два священных ханских дюрбе [1]; слева, в тени тополей, – беседки: Золотая и Девичья. Все это, залитое пленительно-магическим светом луны, создавало завораживающую, волнующую душу картину.

Ограничивала этот вид гряда скал, тянущаяся с востока на запад и тесно прижимающаяся к столице ханства. Некоторые выступы скал препятствовали лунному свету, бросая на землю тени и придавая пейзажу фантастический, неземной облик.

Посетители сада давно разошлись, а товарищ мой так и не вернулся. В огромном саду я остался один. Незабываемое ощущение… В воображении ожило прошлое дворца, окруженного строгими величавыми минаретами, мавзолеями и могучими тополями, помнящими удивительную историю нашей святой родины, я забылся... Разбудил меня гомон птиц на рассвете. До слуха донеслись призывы к утренней молитве. Некоторое время, не двигаясь, я слушал их и растерянно оглядывался: никак не мог понять, где же нахожусь. Потом, сообразив, быстро встал, совершил омовение у негромко, но уверенно поющего свою жизнеутверждающую песню фонтана и направился к мечети, под ее благословенные своды.

Да, та ночь была необыкновенной, и я хочу рассказать вам о том, что мне привиделось тогда в стране сновидений. Продолжение здесь.

Примечание:

1. Дюрбе – мавзолей.