А.Ильмий. Воспоминания о голоде (5)

Продолжение. Начало здесь.

Когда я шла с Куддусом в Севастополь, думала, что кроме нас там больше никого-то и не будет. Пришла и увидела: во всех уголках-закоулках полным-полно голодных татар. Как странно смотрятся среди нарядных людей голодные оборванцы в своем жалком тряпье!

Всегда скромные, стеснительные девушки татарки, молодые женщины и дети совсем потеряли стыд. Всюду лезут, хватают все, что найдут и что подадут, едят и объедки, и нечистое, и запрещенное шариатом.

Нет, не осталось в мире ни стыда, ни боязни греха, ни милосердия... Ну почему люди не жалеют друг друга? Ведь и на базарах, и в магазинах полным-полно продуктов. Одни люди пьют-едят вволю, наряжаются, наслаждаются. Другие – грязные, оборванные, измученные, прямо на улицах падают они от голода и там же умирают. Попробуй, разберись, почему так устроен мир... Как бусинки в четках перекатываются, так люди легко и бесконечно произносят слова: «милосердие», «доброта», «справедливость». Где же они в жизни?

Я думала обо всем этом, сидя на углу одной из шумных улиц, разглядывая ее и прохожих. Я ждала Куддуса. Наконец увидела его, рассекающего толпу и бегущего ко мне. В руке он держал кусок белого хлеба! Точно такой же, какой видела во сне, у костра в дороге. «Куддус, откуда у тебя этот хлеб?!»

Оказывается, за тот час, что я его ждала, Куддус «сбегал туда, обратился сюда и – обоих записал в приют». И хлеб еще принес! Куддус, ты что, святой Хыдыр Ильяс?!

Когда мы пришли в приют, дети сидели за длинными столами, покрытыми белыми скатертями, и шумно ели. Увидев перед каждым тарелку с супом и кусок хлеба, я прямо-таки услышала, как неохотно, но неуклонно отлетает от меня круживший над головой коршун смерти. А что ему делать там, где дают хлеб?

После смерти мамы наша соседка тетя Сафие раза два купала меня, расчесывала. Но уже больше месяца я не мылась, начала вшиветь. В приюте нас искупали, выдали чистое белье и одежду, потом накормили рисовым супом. Как хорошо, когда человек чист и сыт! Словно заново родился: и настроение улучшается, и мысли проясняются, и смеяться хочется, и ...плакать.

Мамочка моя милая, сколько же мучений мы испытали... В скольких домах навсегда потух огонь в очаге, потому что все умерли. И кто знает, сколько за эти месяцы распалось семей, в которых оставшиеся в живых разбрелись, как птенцы куропатки в степи. Кто знает, сколько еще детей, женщин и девушек блуждают по дорогам, теряя разум и стыд?

Кто знает, где была бы сейчас я, если бы не Куддус... Как мне благодарить тебя, Куддус?..

1926 год.

Начало отрывка здесь.