Тюркские страшилки в русском фольклоре

В русском фольклоре есть отрицательные существа, имена которых для большинства читателей часто остаются непонятными. Многие русскоязычные исследователи исписали сотни страниц, пытаясь «расшифровать» то или иное имя. И чего только они ни пишут, связывая их с «кем попало» из древнеегипетских, древнегреческих мифов и даже древнееврейского языка. Когда читаешь подобное, хочется воскликнуть вслед за классиком: «А ларчик просто открывался»! Для понимания имен этих «плохишей» достаточно обратиться к тюркским, в том числе, и к крымскотатарскому, языкам. Приведу несколько примеров.

Бабай, бабайка 

Этим персонажем пугают непослушных детей. Бабай – нечто таинственное, не вполне определенного облика, нежелательное и опасное:

Ай, бай, бай, бай,
Не ходи, старик Бабай,
Коням сена не давай,
Кони сена не едят,
Все на Полечку глядят.
Поля спит по ночам
И растет по часам.
Ай, бай, бай, бай,
Не ходи ты к нам, Бабай!

В русских колыбельных песнях Бабайка нередко упоминают с приставкой «старик» или «дед». Этимология слова «бабай» восходит к крымскотатарскому «отец». Бабай, как утверждают русские специалисты, страшен «как напоминание о татаро-монгольском иге».

Баба-Яга

Полное имя – Баба-Яга, костяная нога. Обычно изображается в виде старухи с большим горбатым носом. Грубая, больше похожая на мужчину, чем на женщину, она заманивает в свою лесную избушку добрых молодцев и детей и зажаривает их в печи. Баба-Яга успевает учуять носом человека раньше, чем увидит его, при этом восклицает: «Фу-фу! Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется!» или «что это русским духом пахнет» – говорит так, словно сама не русская. Но так и есть. 

Имя Баба-Яга – тюркизм. «Бабай-ага» – таким было обращение к сборщику дани у славянских народов. Подтверждается это тем, что «бабай забирает детей» (кроме обычной дани турки забирали мальчиков в янычары), и тем, что «бабай безрукий/одноногий»: сборщиками дани чаще всего становились старые воины, многократно раненые[1]. Отсюда «костяная нога». А тюркский «бабай» с течением времени стал восприниматься как русское слово «ба́ба».

Бармалей

Герой известной одноименной сказки Корнея Чуковского – «Гадкий, нехороший, жадный Бармалей!» Бармалей – от тюркского имени «Байрам-Али». 

В Санкт-Петербурге есть Бармалеева улица, которая находится недалеко от района, где раньше находилась Татарская слобода. Известно, что улица получила свое название в 18 веке по фамилии домовладельца купца Бармалеева.

Карабас Барабас

Персонаж, конечно, не фольклорный, но достойный упоминания. Итак, сказка А.Н.Толстого «Золотой ключик, или Приключения Буратино» (1936), написанная по мотивам сказки итальянца К.Коллоди (1826-1890) «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы».

У Коллоди кукольника зовут Манджафоко, он добрый человек. В сказке Толстого кукольник – персонаж отрицательный, и имя его – Карабас Барабас. Некоторые полагают, что имя Карабас образовано от греческого слова «скарабей» (навозный жук). Однако не стоит ходить за тридевять земель, чтобы понять значение этого слова. «Карабас» понятно любому тюрку: «кара баш» – «черноволосый».

Слово «Барабас» объясняют именем «высокопоставленного демона, популярного в Испании 16-17 вв.» от еврейского «Bar Abba» (Сын Отца). Но и в данном случае все гораздо проще. Имя существительное «Карабас-Барабас» соответствует правилам словообразования крымскотатарского языка, в котором с целью уничижения, обобщения и др. слово повторяется с одной измененной или добавленной буквой: чай-пай (чай), от-мот (трава), тавукъ-мавукъ (курица), бош-мош (пустой), эрик-мерик (слива) и др.

Кощей Бессмертный 

Кощей – тюркское слово, означающее «плебей, пленник, раб». Профессор Н.А.Баскаков отмечает, что в «Слове о полку Игореве» «кощей» встречается трижды: в значении «раб, пленник», а также в значении бранного слова. Именно последнее характеризует понятие «Кощей бессмертный» в русских народных сказках, где он наравне со Змеем Горынычем (Змей – тотем некоторых тюркских племен) и Соловьем-разбойником, по отчеству Рахматовичем, является собирательным образом врага[2].

Тмуторокань (Тьмутаракань) 

Обычно это слово вызывает такую ассоциацию: место, расположенное где-то очень далеко. Оно встречается в русских поговорках: «Сверчок тму таракан (Тмутаракань) победил», «загнать в тьмутаракань». В этом слове явно угадываются русские слова «тьма» и «таракан».

Но с ними «Тмутаракань» никак не связано. Оно имеет тюркские корни и состоит из: temir (железо), «встречающегося часто в значении мужского собственного имени Темир + наименование звания tarxan – «человек, свободный от податных налогов, имеющий тарханную грамоту от главы соответствующего государства, освобождающую от уплаты различного рода налогов», т.е. Тъмуторокань < Temir tarxan: имя собственное + звание tarhan. Сравните: Астрахань < Hādzi tarxan[3].

Кстати, Тмуторокань находился на Таманском полуострове, входившем в состав Крымского ханства.

Колобок 

Колобок – одна из самых странных и маловразумительных русских сказок о безруком, безногом, но веселом существе, которое в конце концов будет съедено хитрой Лисой. Эта сказка с несчастливым концом выпадает из канонов жанра. В чем же причина?

Вот как объясняет ее профессор Мурад Аджи: «Когда-то была у кипчаков сказочка – теперь она, как водится, русская, народная – про колобок. Как и всякая сказка она имела мораль. А какая мораль у «русского» колобка? Хитрая лисичка всех перехитрила и съела колобок. Вроде бы никакой морали. Потому что неизвестно, что означает слово «колобок». По-русски – ничего не означает, не было такого слова в русском языке. 

А по-тюркски колобок – слепленный кое из чего шарик, его катает жук-навозник. Катился колобок, катился и попал прямо в рот хитрой лисе: «НЕ ХИТРИ, как лиса, а то колобок кушать будешь». Вот она, мораль! Но только ли к хитрой лисичке относятся эти слова? Она ли одна который уж век кушает свой колобок?.. Бедная матушка Россия»[4].

Примечания:

1. ru.wikipedia.org
2. Баскаков Н.А. Тюркская лексика в «Слове о полку Игореве». – Москва: Наука, 1985. – С.157-159.
3. Там же, с. 115-116.
4. Аджи М. Полынь Половецкого поля. – Москва, 1994. – С.88.