Приведу подстрочный перевод последних строчек стихотворения Шевкия Бекторе, написанного в ноябре 1917 года:
Родина! Велика ты, велика.
Знаю, что путь в рай лежит через тебя.
Где же тот, кто отдаст за тебя жизнь?
Знаю, что путь в рай лежит через тебя.
Где же тот, кто отдаст за тебя жизнь?
На этот вопрос каждый человек отвечает так, как может. Бекторе ответил на него собственной
жизнью.
В стихотворении «Татарлыгъым» (Родная земля) – пронзительная боль за землю и народ, с которым он связан навечно. Мастерство поэта так высоко, что, говоря о давно известных фактах, он находит слова, которые, сколько ни перечитывай, всякий раз ранят сердце читающего (подстрочный перевод):
В стихотворении «Татарлыгъым» (Родная земля) – пронзительная боль за землю и народ, с которым он связан навечно. Мастерство поэта так высоко, что, говоря о давно известных фактах, он находит слова, которые, сколько ни перечитывай, всякий раз ранят сердце читающего (подстрочный перевод):
Кому объяснишь, кому это нужно,
кто захочет обременить себя тем, чтобы понять,
как несчастен наш народ
в своем доме, на своей земле?
…
Мир стал кладбищем для крымских татар…
Об этом писал Бекторе в 1922 году. Не за границей, а в Крыму. Не скажешь о
таком человеке: «осторожный»!
В стихотворении «Крымские берега» (1923 г .), на первый взгляд, лишь поэтический
пейзаж. Море. Бушующее, разъяренное, словно раненый зверь, отчаянно кидающийся
на врага. А вот оно загадочно, как загадочна бывает женская красота. Теперь
море игриво, шаловливо, точно ребенок.
Почему море всегда такое живое, вечное; в чем его сила? «Не постичь нам
тайны моря», – заканчивает стихотворение Бекторе. Однако если последнюю строчку
перевести буквально, то получится так: «Не понять этой тайны умом».
А сердцем? Мы знаем: сердцу многое может открыться, если оно не ослеплено
ненавистью, а озарено светом любви. Наверное, поэтому Бекторе знал, в чем сила
его народа, так похожего на море, одной из капелек которого был и он сам.
Стихотворение «За мое право» точно не датировано. Впрочем, зная судьбу и
характер поэта, можно и не датировать его: Бекторе ни разу не изменил своим
идеалам, и его слова никогда не были пустым звуком. Поэтому то, о чем он писал
в этом стихотворении, могло быть написано как до, так и после 24
лет жизни в нечеловеческих условиях советских тюрем и лагерей (подстрочный
перевод):
Когда многие уснули глубоким сном,
принимая день за ночь,
я крикнул: «Имею право!»
Ветер и горы заглушили мой голос.
Но это не остановило меня:
«Имею право, имею право, имею право!» –
кричал я, повторяя эти слова,
как ученик, готовящийся к экзамену.
…Когда многие в страхе замолчали,
я крикнул: «Имею право!»
Почти полвека прошло, прежде чем творчество Ш.Бекторе стало известно
широкому кругу читателей: мы все-таки услышали голос величайшего поэта ХХ века.
И подхватив его, должны вместе во весь голос крикнуть: «Имею право! Имею право
на свободную, счастливую человеческую жизнь! Имею право!»
Бекторе Ш. Акъкъым ичюн / Йылдыз. – 1995. – №5-6. – С.174.
ОтветитьУдалитьАкъкъым ичюн
Эр шей дерин юкъуларда ятарды,
Куньдюзини геджесине къатарды,
Зулум, акьны, панджасында тутарды,
Уяндым да: «Акъкъым!» – дие багъырдым.
Еллер алды, дагълар кести сесими,
Азмим иле енъдим бутюн еисими*,
Шашырмадан огрендигим дерсими:
«Акъкъым, акъкъым, акъкъым!» – дие багъырдым.
Бир гюн гельди, коп бюрюнди эр ери,
Эп дагъытты ятагъындан эрлери,
Къалмыш икен бен ялынъыз, серсери,
Йине: «Акъкььм, акькьым!» – дие багъырдым.
Дагълар атеш, ерлер атеш къусаркен,
Джеллят эллер мазлумларны асаркен,
Акъ – акъ икен, къоркъар киби сусаркен,
Бен сусмадым: «Акъкъым!» – дие багъырдым.
Денъиз джошты, далгьаланды дагъ киби,
Дагъ эриди къаршысында ягъ киби,
Кок къапанды устюме бир агъ киби,
Диптен йине: «Акъкъым!..» – дие багъырдым.
Гурь сесимден бутюн варлыкъ инъледи,
Эр шей сусты, ферьядымы динъледи,
Дедим: «Инсан», – залым инсан чигнеди,
Акъкъымы: «Ах, акъкъым!..» – дие багъырдым.
*еис – умитсизлик, тюшкюнликтир.