Почти сто лет спустя

Осман Дерен-Айерлы. 1924 г.
Председатель Совета Народных Комиссаров
Крымской Советской Социалистической Республики.

Осман Дерен-Айерлы (1898-1941).
Исторический обзор политических и экономических причин, вызвавших массовые эмиграции крымских татар. 1925 год. 

(В сокращении)

Очутившийся как бы между молотом и наковальней - между двумя могущественными государствами - Россией и Турцией, Крым, населенный родственными последней по крови, вере и языку татарами, попал, после присоединения в 1783 г. к России, под наитягчайший гнет и разгул ничем не сдерживаемого царизма, стремившегося в наикратчайший срок, не гнушаясь самыми бесчеловечными мерами, с корнем вырвать туземное татарское население Крыма с родных пепелищ, переселив на его место сливки и подонки военной и гражданской бюрократии и придворной камарильи, враждебные, либо нейтральные по отношению к Турции народы: греков, армян, молдаван, немецких выходцев из Германии, чехов из Австрии, эстонцев, поляков, литовцев, цыган, евреев, подневольных переселенцев-крестьян из густонаселенных областей империи, корпус Кубанских казаков и разную другую воинскую силу, церковников-миссионеров в числе 4.000, преступные, с точки зрения "святейшего" синода, элементы (духоборов, молокан и др. сектантов), осужденные на каторгу и на поселение в Сибирь уголовные элементы, беглых помещичьих крестьян, дезертировавших из армии солдат и, наконец, женщин, доставленных из России в несколько приемов и предусмотрительно розданных холостым солдатам, беглым и дезертирам. 

По военной и гражданской линиям все должности были замещены русской бюрократией с полным устранением от власти туземного населения.

"Христианская" политика русского царизма в отношении вновь присоединенных окраин была всегда исполнена обычного лицемерного цинизма.

Манифест 8 апреля 1783 г. о присоединении Крыма к России торжественно провозглашал "охрану и защиту новых подданных, их имущества и веры", и дозволял "каждому из них состоянию те права и преимущества, каким каждый в России пользуется".

Татарские трудящиеся массы, никогда не знавшие прелестей русского крепостного права, привыкшие у себя к патриархальному характеру междусословных отношений, пользовавшиеся свободно всеми землями и лесами страны, с необременительной уплатой 1/10 части урожая и обработкой в течение 6-8 дней в году на началах добровольного труда, почти внезапно очутились, из-за массовой раздачи и расхищения земельного фонда, на положении безработных батраков, лишенных всяких средств к существованию.

Обещанные приведенным выше манифестом, указом и рескриптом "милости" для побежденных оказались чистейшей фикцией. Массовые аресты, высылки, глумления, беспощадная руссификаторская политика сразу повергли в отчаяние народ. Измученные смутами и раздорами, посеянными в стране, в буквальном смысле отданные "на поток и разорение" алчным акулам царизма, татары с неизбывной болью в душе массами стали выселяться в Турцию (Румелию и Анатолию).

Новые владельцы из разбогатевших колонистов, караимов и проч., воздвигали свои экономические строения на развалинах бывших деревень татарских десятинщиков, от которых остались только полуразвалившиеся избы, зияющие своими дырами и напоминающие о судьбе изгнанников.

Татары-десятинщики, считавшие обрабатываемую ими землю отцовской и дедовской, из-за расхищения пришлым элементом всех земель, на которых они сидели сотни лет, в сущности говоря, жили только химерой самостоятельности.

Хлопоты татар о наделении их землею, наравне с иностранцами, русскими и прочими народностями, за счет государственных земель, оставались безрезультатными.

В самом начале Крымской войны (июнь 1854 г.) управляющий Таврической палатою государственных имуществ просил главнокомандующего кн. Меньшикова об удалении всех крымских татар "В ОДНУ ИЗ ОТДАЛЕННЫХ ГУБЕРНИЙ" на том основании, что переселение это возможно, так как большая часть татар живет на помещичьих землях и потому не достигает той степени благосостояния, которого желает правительство". Меру эту, которая отзывается уточненной очередной подлостью и которая при осуществлении своем могла бы добить татарский народ, не успели привести в исполнение лишь за последующею высадкой войск неприятеля и занятие им Евпатории, иначе говоря, по независящим от Меньшикова обстоятельствам.

Не в меру усердные холопы самодержавия, желая выслужиться, проявили в 1860 г. максимум энергии: "не понимая опасности такого рода действий, собирали народ и читали ему на площадях о дозволении оставить Крым и отправиться в Турцию. Другие же, как это было в Евпатории, цинично сопровождали это чтение барабанным боем"/Вестник Европы 1882 №10/.

В Крыму свило прочное гнездо крупное землевладение, представители которого сами не занимаются хозяйством, предоставляя его мелким арендаторам за 1/10 или иную часть урожая.

Кроме крупных собственников привилегированного сословия, значительные участки земель попали в руки колонистов и отдельных крестьян; но наряду с ними масса обездоленного люда осталась без всякого надела и служит батраками…

По документам, предоставленным правнучкой О. Дерен-Айерлы Ina Sofija Deren.