Три произведения об одном походе

Три разных произведения: «Сефернаме» Эдипа эфенди, «Тогай бей» Джанмухаммеда, «Богдан Хмельницкий» М.П.Старицкого – объединяет факт совместного похода крымских татар и украинцев против Речи Посполиты.

Несмотря на субъективность восприятия  основных участников, неоспоримым остается то, что это историческое событие стало началом конца Речи Посполиты. После удара, нанесенного ей союзными войсками крымского хана и украинского гетмана, Речь Посполита так и не смогла уже достичь былой мощи.

Вот как описывается начало этого совместного похода в романе Михаила Старицкого* (в сокращении):

«Послышался приближающийся топот бешено несшихся к нему всадников, очевидно, из авангарда. У Богдана застыло сердце в груди.

– Ясновельможный гетмане! – осадил перед ним запорожец коня. – От заката солнца наступает на нас какая-то рать... Распознать кто, еще нельзя, а видно по мареву и слышно по гуку в земле, что конница.

– Конница от заката? – переспросил Богдан, – Не обошли ли поляки? А может быть... Нет, Тогай-бей шел бы от полудня с тыла, несомненно, что это враги! – и, подавив в себе смущение и тревогу, крикнул громким и бодрым голосом:
– Стой! Стройся, шикуйся в табор!

Наконец, через десяток минут примчался к подножию холма, где стоял гетман, вестовой запорожец и гаркнул, махая шапкой:

– Татары, ясновельможный, татары!.. Тогай-бей!

У Богдана от прилива радости захватило даже дыхание; он только мог воскликнуть: «Боже великий!» – и перекрестился широким крестом. ...Через полчаса перед выстроенными развернутым строем запорожцами и отаборенной в густых лавах пехотой волновалась уже неправильными массами орда, вооруженная саблями, ятаганами и луками. Остановились татаре, и Тогай-бей, атлетического сложения богатырь, черноволосый, темнокожий, с прорезанными узко глазами, поскакал с своими мурзами и каваджами к холму, запорожцы затрубили в трубы, ударили в бубны и котлы и, крикнувши татарам: «Дорогие гости, мир вам!» – принялись палить из мушкетов. А татары в свою очередь загалдели, махая руками: «Гош-гелды! Барабар!», «Будьте благословенны! Дружба навеки!»

Когда Тогай-бей поднялся на холм, Богдан двинулся к нему навстречу и, поравнявшись, обнял его горячо; кони заржали и, вытянувши морды, начали ласково пощипывать губами друг другу шеи. Всполошенные выстрелами, степные хищные птицы: серебристые ястреба, пестрые соколы и серые кречеты, – взвились из густой травы и закружились высоко над могилою, где происходила встреча предводителей союзных дружин.

– Кардаш! Дост, приятель! Ты измучил меня ожиданием, – говорил, обнимая Тогай-бея, Богдан.

– Йок пек! Не понимаю, чем мой друг себя мучил? – изумился татарин.

– Да разные, знаешь, мысли...

– Пек! Про Тугая не может быть разных мыслей, а только одна, – сдвинул бей свои черные, как уголь, брови.

– Однако, – замялся Богдан, – несчастья возможны... и беда может над каждым стрястись.

– Какая бы ни была беда, она моего слова сломить не сможет, если б даже сломала меня; у Тугая есть сокол-сын, и он бы исполнил отцовское слово. О друг мой, дост, он крепче стали дамасской!

– Да будет благословенно имя аллаха, – воскликнул Богдан, пожавши крепко товарищу руку, – что послал мне такого верного друга; ты солнце добродетели, благородная тень падишаха!

– Барабар, – улыбнулся бей страшною улыбкой, обнажая свои широкие зубы, – ты шел к Днепру, а я ближе к Ингулу, чтоб не допустить врага в середину, не дать обойти; но мои дозорцы поглазастее твоих; они не упустили из виду приятельских передовиков.

– Скажи, пожалуйста, – засмеялся Богдан, – у моих-то пошире глаза, а вот недобачают...

– Потому что не едят конины и кумыса не пьют, а ракию, – мотнул уверенно головой Тогай. – Да вот тебе, карындаш, доказательство: мои выглядели и изловили десять ляхов, я их заарканил и приволок, к тебе; показуют, что враг недалеко, миль за пять, за шесть, и идет на нас двумя чамбулами: один сухим путем, с полуночи, а другой на байдарах, по широкой реке.

Богдан пристально посмотрел в глаза Тогай-бею и помолчал с минуту, подавляя охватившее его волнение, а потом громко и радостно вскрикнул:

– Наконец-то привел господь! С таким союзником-другом не страшен мне ни один враг! – и потом, обратясь к своей старшине, добавил: – Поздравляю вас, товарищи-друзья, с утехой и славой: наш исконный враг идет к нам навстречу... Судьба его должна свершиться! Передайте же и славному рыцарству, и всем казакам, и бойцам, чтоб не скупились на привет давножданным гостям, – славы хватит на всех!» 

*Старицкий М.П. Богдан Хмельницкий. – Москва, 1994. – Т.3. – С.391-395.