Рассказ Мамута Дибага заканчивается так:
«Председатель сельсовета, пожилая женщина, подняла руку. Это означало: «Тише, товарищи, начинаем!» Она обычно произносила довольно длинные речи, какие произносят каждый раз, открывая осенью красные свадьбы.
Но на этот раз она поступила совершенно иначе.
Биляла и Акиме один за другим поздравили представители всех бригад колхоза и пожелали им счастливой жизни. Так каждый раз кончалась торжественная часть красной свадьбы в Отаре.
Сейчас, взяв в руки бокал, еще раз встанет председатель сельсовета, и тогда все, опустошив рюмки, станут закусывать и веселиться. Неожиданно поднялась молодая женщина с ребенком на руках, из табачной бригады.
– Пусть теперь тетушка Теслиме скажет нам что-нибудь, – произнесла она, улыбаясь.
– Пусть, пусть скажет! – поддержали ее все.
Не только перед обществом Отара, но даже перед своей бригадой стеснялась выступать Теслиме. Растерянно пожав плечами, она посмотрела на односельчан, будто спрашивая: «Что же я могу вам сказать?»
Председательница подняла руку. Все притихли.
Теслиме медленно встала, поправила на голове новый платок. Ее морщинистое худое лицо стало розовым от волнения. Она чувствовала, что дрожат у нее руки, подкашиваются ноги. Пересилив волнение, делая после каждого слова паузу, она прерывающимся голосом начала:
– Я не знаю, что вам сказать, уважаемый джемаат. Сегодня я очень счастлива. Если б можно было... я вынула бы свое сердце. Тогда все увидели бы, как велика моя радость. Словами передать вам ее не могу... Только те матери, у которых есть лишь одно дитя... только они могут понять, что я сейчас переживаю. У меня есть один сын, вот он, – указала Теслиме на Биляла. – Один-единственный сын, которого к нам принесли небеса.
Отарчане растроганно смотрели на Теслиме. Не найдя больше слов, она сделала слишком большую паузу, вынула из широкого кармана вышитый платок и вытерла им свои глаза.
– Джемаат... Теперь у меня есть и дочь. И она, прилетев, как весенняя ласточка, прибавила к моей радости еще большую радость. Что же еще сказать, джемаат? И сын и невестка – оба учатся. Сын мой будет самым большим агрономом. Невестка будет доктором. Советская власть воспитывает их умными и смелыми.
Теслиме, кажется, высказала все, что чувствовала. Но люди ждали. Ни звука, ни вздоха не было слышно. Она снова вытерла глаза и лоб. Надо было еще что-то сказать.
– Мне уже пятьдесят лет, джемаат, – как-то громче и смелее продолжила она и взяла граненую рюмку, стоявшую перед ней. – Я впервые в жизни пью вино, и эту рюмку поднимаю за счастье всех наших детей, идущих по земле и летающих в небе.
Последних слов своих Теслиме и сама не услышала: ей стали так аплодировать, что она даже смутилась и растерянно оглядела односельчан: что особенного она сказала? А они хлопали и кричали ей. Она опустилась на стул, опьяненная радостью, улыбнулась. И эта улыбка ее говорила: «Я сегодня счастливее всех...»
– Товарищи, – сказала она, – с тех пор как наш Отар зовут Отаром, здесь было очень много свадеб. Мы видели свадьбы девушек-сирот, которые шли к жениху пешком; видели свадьбы бедных девушек, отправлявшихся к жениху в безрессорной телеге; видели свадьбы кулацких дочерей, мчавшихся в фаэтонах с бархатной обшивкой. А теперь каждую осень мы видим свадьбы колхозных девушек, приезжающих на автомашинах. Но сегодня на свадьбу жених и невеста прилетели на самолете. Словно журавли весною, спустились они к нам с неба...
Биляла и Акиме один за другим поздравили представители всех бригад колхоза и пожелали им счастливой жизни. Так каждый раз кончалась торжественная часть красной свадьбы в Отаре.
Сейчас, взяв в руки бокал, еще раз встанет председатель сельсовета, и тогда все, опустошив рюмки, станут закусывать и веселиться. Неожиданно поднялась молодая женщина с ребенком на руках, из табачной бригады.
– Пусть теперь тетушка Теслиме скажет нам что-нибудь, – произнесла она, улыбаясь.
– Пусть, пусть скажет! – поддержали ее все.
Не только перед обществом Отара, но даже перед своей бригадой стеснялась выступать Теслиме. Растерянно пожав плечами, она посмотрела на односельчан, будто спрашивая: «Что же я могу вам сказать?»
Председательница подняла руку. Все притихли.
Теслиме медленно встала, поправила на голове новый платок. Ее морщинистое худое лицо стало розовым от волнения. Она чувствовала, что дрожат у нее руки, подкашиваются ноги. Пересилив волнение, делая после каждого слова паузу, она прерывающимся голосом начала:
– Я не знаю, что вам сказать, уважаемый джемаат. Сегодня я очень счастлива. Если б можно было... я вынула бы свое сердце. Тогда все увидели бы, как велика моя радость. Словами передать вам ее не могу... Только те матери, у которых есть лишь одно дитя... только они могут понять, что я сейчас переживаю. У меня есть один сын, вот он, – указала Теслиме на Биляла. – Один-единственный сын, которого к нам принесли небеса.
Отарчане растроганно смотрели на Теслиме. Не найдя больше слов, она сделала слишком большую паузу, вынула из широкого кармана вышитый платок и вытерла им свои глаза.
– Джемаат... Теперь у меня есть и дочь. И она, прилетев, как весенняя ласточка, прибавила к моей радости еще большую радость. Что же еще сказать, джемаат? И сын и невестка – оба учатся. Сын мой будет самым большим агрономом. Невестка будет доктором. Советская власть воспитывает их умными и смелыми.
Теслиме, кажется, высказала все, что чувствовала. Но люди ждали. Ни звука, ни вздоха не было слышно. Она снова вытерла глаза и лоб. Надо было еще что-то сказать.
– Мне уже пятьдесят лет, джемаат, – как-то громче и смелее продолжила она и взяла граненую рюмку, стоявшую перед ней. – Я впервые в жизни пью вино, и эту рюмку поднимаю за счастье всех наших детей, идущих по земле и летающих в небе.
Последних слов своих Теслиме и сама не услышала: ей стали так аплодировать, что она даже смутилась и растерянно оглядела односельчан: что особенного она сказала? А они хлопали и кричали ей. Она опустилась на стул, опьяненная радостью, улыбнулась. И эта улыбка ее говорила: «Я сегодня счастливее всех...»
1938 г.
Перевод О.Мальцева
Перевод О.Мальцева
Разве можно было в СССР в 30-е годы не быть "счастливее всех"?! И все-таки Мамут Дибаг сумел сказать то, о чем хотел сказать! Потрясающий талант!
ОтветитьУдалить